Неточные совпадения
По крайней мере он из-за своего волнения ни
о чем меня
дорогой не
расспрашивал. Мне стало даже оскорбительно, что он так уверен во мне и даже не подозревает во мне недоверчивости; мне казалось, что в нем глупая мысль, что он мне смеет по-прежнему приказывать. «И к тому же он ужасно необразован», — подумал я, вступая в ресторан.
По
дороге я стал
расспрашивать его
о тех местах, которые мы проходили.
Она
расспрашивала нас
о кусунских тазах,
о жизни в городе,
о железной
дороге и т.д.
Утром мы сразу почувствовали, что Сихотэ-Алинь отделил нас от моря: термометр на рассвете показывал — 20°С. Здесь мы расстались с Сунцаем. Дальше мы могли идти сами; течение воды в реке должно было привести нас к Бикину. Тем не менее Дерсу обстоятельно
расспросил его
о дороге.
Вместе с Дерсу мы выработали такой план: с реки Фудзина пойти на Ното, подняться до ее истоков, перевалить через Сихотэ-Алинь и по реке Вангоу снова выйти на Тадушу. Дерсу знал эти места очень хорошо, и потому
расспрашивать китайцев
о дороге не было надобности.
После ужина я
расспрашивал китайцев
о дороге к морю.
Вечером после ужина я стал его
расспрашивать о Тадушу и
о дороге на Ли-Фудзин.
Расспросив китайцев
о дорогах, я наметил себе маршрут вверх по реке Тадушу, через хребет Сихотэ-Алинь, в бассейн реки Ли-Фудзина и оттуда на реку Ното. Затем я полагал по этой последней опять подняться до Сихотэ-Алиня и попытаться выйти на реку Тютихе. Если бы это мне не удалось, то я мог бы вернуться на Тадушу, где и дождаться прихода Г.И. Гранатмана.
Расспросив удэгейцев
о дороге, мы отправились дальше и очень скоро дошли до того места, где Иман поворачивает на северо-запад. Здесь в углу с левой стороны примыкает к реке большая поляна. Она длиной 5 км и шириной около 2 км. В конце ее находятся четыре фанзы.
Расспросив китайца
о дороге, мы тронулись в путь.
Ведь это не смертное», — и начал меня
расспрашивать очень много и очень долго об Уфе и
о том, что я там делал,
о дороге и прочее.
На дрожках ей было очень неловко сидеть. При каждом толчке она, чтоб удержаться, схватывалась за мое пальто левой рукой, грязной, маленькой, в каких-то цыпках. В другой руке она крепко держала свои книги; видно было по всему, что книги эти ей очень.
дороги. Поправляясь, она вдруг обнажила свою ногу, и, к величайшему удивлению моему, я увидел, что она была в одних дырявых башмаках, без чулок. Хоть я и решился было ни
о чем ее не
расспрашивать, но тут опять не мог утерпеть.
Александр прошел по всем комнатам, потом по саду, останавливаясь у каждого куста, у каждой скамьи. Ему сопутствовала мать. Она, вглядываясь в его бледное лицо, вздыхала, но плакать боялась; ее напугал Антон Иваныч. Она
расспрашивала сына
о житье-бытье, но никак не могла добиться причины, отчего он стал худ, бледен и куда девались волосы. Она предлагала ему и покушать и выпить, но он, отказавшись от всего, сказал, что устал с
дороги и хочет уснуть.
Особенно интересовались в этом случае пересыльными; те всегда что-нибудь да рассказывали, впрочем не
о своих интимных делах; об этом, если сам человек не заговаривал, никогда не
расспрашивали, а так: откуда шли? с кем? какова
дорога? куда пойдут? и проч.
Он не
расспрашивал ее
дорогой ни
о чем и когда привез благополучно в Багрово, то запретил домашним беспокоить ее расспросами.
Но на этот раз он преодолел себя и повел ласковые речи с Софьей Николавной: прежде всего
расспросил о здоровье любезного свата Николая Федоровича; искренне пожалел, узнав, что он слабеет час от часу, и прибавил, что «не станет долго задерживать в Багрове
дорогих своих гостей».
Вот почему он так вздрогнул, чуть не закричал и с испугом огляделся кругом, когда одна очень почтенная старушка учтиво остановила его посреди тротуара и стала
расспрашивать его
о дороге, которую она потеряла.
Сообразя несколько свое положение, Болдухины прежде всего призвали к себе в залу нарочного, присланного с письмом,
расспросили его самым ласковым образом
о здоровье его господ и
о том, благополучно ли они совершили такую дальнюю, трудную
дорогу.
С глубоким интересом разговаривал с ними
о маленьких, милых привычках Иисуса, подолгу с настойчивостью
расспрашивая об одном и том же, таинственно совал деньги в руку, в самую ладонь, — и те приносили амбру, благовонное
дорогое мирро, столь любимое Иисусом, и обтирали ему ноги.
Снаружи завывала буря, дождь, по-видимому, шел полосами и хлестал по стенам примитивного жилища. Я хотел было еще
расспросить Карпушку
о дороге вдоль берега моря, но он рано завалился спать, его примеру последовали и мои спутники.
И улыбка счастья запорхала в ее устах, и добродушием непроходимым стали дышать два ее вельможных подбородка, и со страхом самым искренним
расспрашивала она знакомых дам
о том, какие бывают катастрофы на железной
дороге.
Ирена всю
дорогу была оживленна, рассказывала без умолку своей няне
о пансионской жизни,
о своей новой подруге Юлии Облонской,
расспрашивала о жизни на ферме,
о каждом работнике и работнице в отдельности.
Возвращаясь в Оверлак, Густав сбился с
дороги,
о которой
расспросил не хуже колонновожатого, и проплутал до рассвета, как человек, одержимый куриною слепотой. Так же и в замке было что-то не по-прежнему. Домоправительница, сметливая в делах сердечных, смекнула, по какой причине Луиза необыкновенно нежно поцеловала ее, отходя в свою спальню. В минуты истинной любви всех любишь. Даже горничная заметила, что барышня до зари не могла заснуть и провозилась в постели.
Между тем еще утром 23-го числа к становому прибыл в Шклов крестьянин из окрестности Черноручья с известием, что он встретил пробиравшуюся в лес толпу вооруженных людей, которые
расспросив его
о дороге к Макарову Кругу, прибавили: «Мы, поляки и французы, забрали Петербург и Варшаву, и теперь идем забирать Могилёв».
Егору Никифорову не приходила в голову мысль, что они пришли его арестовать, он подумал лишь, что они будут его
расспрашивать о случившемся, так как его могли видеть проходившим вчера по этой
дороге, и решил в уме ничего не говорить из того, что знает по этому делу.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа.
Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то
расспрашивали Лаврушку
о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.